Мальтийский апельсин - Страница 4

К оглавлению

4

– Вас, кажется, Лера зовут?

На ней был плащ, а под ним – халат. Нет, не в таком виде мечтала она предстать перед мужчиной, о котором так много думала и один вид которого вызывал в ней трепет и самый настоящий страх. Да, она боялась его, боялась, что ею пренебрегут, недооценят, унизят или вообще не заметят. Странное, тяжелое и болезненное чувство, смешанное с оглушительной радостью, надеждой и томлением.

– Да. А вы… вы к Ольге? Ее нет…

Сайганов сделал шаг вперед и нажал на звонок. Звук его, показавшийся Лере невообразимо громким, эхом прокатился по всему подъезду, но дверь так никто и не открыл.

– И правда, нет.

– Хотите, можете подождать у меня.

Она и сама не поняла, как могла сказать такое. Слова вырвались словно помимо ее воли, но это было отражение ее подлинных мыслей и желания. Ее всю колотило.

– Хочу. Я все хочу… – услышала она и обмерла.

Он повернулся к ней, и она сразу поняла, что он пьян. Во рту он явно держал мятную пастилку, потому что, когда приблизился к ней и заглянул ей в глаза, она снова почувствовала этот сильный запах мяты, смешанный теперь с запахом водки или коньяка.

Она шла, пошатываясь, а он – за ней. Они вошли в подъезд, поднялись к ней. Она предложила ему салат, но он что-то пробормотал в ответ. Затем резко повернулся, схватил ее и принялся целовать. Жадно, страстно, словно они были любовниками, долго не виделись и вдруг встретились неожиданно и захлебнулись в желании. Она понимала, что это свое мужское желание он нес другой женщине, которой не оказалось дома. Он просто хотел женщину, и ему, видимо, было все равно, кто перед ним. И ее имя он вспомнил случайно, память сама услужливо подсказала ему, как зовут подругу той, к кому он пришел. Все произошло на редкость быстро и тихо. Она отдалась ему сразу, без слов, позволив сделать с собой все, что он хотел. Но даже так она получила его тоже всего, без остатка, и испытала все то, о чем только можно было мечтать. В его руках она стала настоящей женщиной, жадной до ласк, до любви. Она старалась не думать о том, что заменила ему Ольгу.

Он уснул. Но проспал всего полчаса, после чего встал, поцеловал ее между ног, словно благодаря именно это место за доставленное ему удовольствие, и ушел, тихо притворив за собой дверь. Даже телефона не спросил…

Глава 3
Женя

Женя Жукова приняла приглашение Шубина пообедать в небольшом кафе на соседней с агентством улице, рассчитывая услышать его мнение о Саше Гольцеве и его деле. Это был уютный погребок с салат-баром, где кормили просто, но вкусно и недорого. Женя заказала себе отбивную, а Шубин – фаршированную рыбу. Посетителей в кафе почти не было, если не считать одного молодого человека в длинном свитере, сидящего у самого бара и меланхолично жующего сухарики, запивая их пивом из высокой прозрачной кружки.

– Вы думаете, он еще вернется? – спросила Женя, кроша пальцами хлеб.

Дело в том, что после своего рассказа Саша Гольцев, выяснив для себя, что Шубин согласен взяться за поиски убийцы Ольги Астровой, спросил, сколько это будет стоить, и, услышав сумму, вдруг побледнел, сказал, что ему надо подумать, и очень быстро ушел. «Я позвоню вам в течение дня».

– Сначала давай договоримся, что ты перестанешь «выкать».

– Если получится, – пожала плечами Женя.

– Дело, я тебе скажу, интересное. Да только непонятно, зачем Гольцеву понадобилось нанимать меня, чтобы найти убийцу Астровой, если для того, чтобы защитить Камышину, достаточно доказать именно ее невиновность.

– Но как же… ты, – она заметно смутилась, перестраиваясь на принципиально другие отношения со своим шефом, – как же ты иначе сможешь доказать ее невиновность, если убийца неизвестен? Понятное дело, надо искать настоящего убийцу. Но нельзя забывать, что в Бобровке убита была не одна Астрова, но и хозяин дома – Сайганов. И еще неизвестно, сколько убийц орудовало в доме. Астрову мог убить один человек, а Сайганова – совершенно другой. Мне только не совсем понятно, почему подозревают именно эту несчастную домработницу Камышину?

– Гольцев волновался, его рассказ получился сумбурным и не совсем понятным, но все-таки кое-что я себе уяснил. Итак, – Игорь кивком головы поблагодарил официантку, поставившую перед ним большую тарелку с фаршированной рыбой, украшенной зеленью и ломтиками лимона, и зацепил вилкой маслину, – 3 сентября в доме Сайгановых в Бобровке собралась компания: Сайганов со своей женой Леной, Таня Камышина с Сашей Гольцевым, Лера Тарвид со своим спутником Юлием Прудниковым…

– Ты запомнил все фамилии?

– У меня работа такая, – улыбнулся ей Игорь. – И, наконец, Ольга Астрова со своим мужчиной, кажется его зовут Валентин Нечаев. Итак, сколько человек?

– Всего восемь. Четыре пары.

– Правильно. Собрались для чего?

– Просто так, как я поняла. Приехали по приглашению хозяев в гости, чтобы отдохнуть, развлечься. Обычное дело.

– Вот именно! Развлечься!

Женя вспомнила глаза Саши Гольцева в тот момент, когда тот рассказывал о том, каким образом компания хотела развлечься.

«Конечно, все это придумала Ольга, то есть сама жертва, – говорил Гольцев с кислой миной, демонстрируя свое презрение по отношению к Астровой, которую, судя по всему, недолюбливал. – Она всегда отличалась от всех своих подруг, так говорила Таня. Ольга часто бывала у Сайгановых, поэтому Таня могла наблюдать за ней в течение довольно длительного времени. Ольга была очень красивой молодой женщиной, и многие из их круга подозревали ее в связи с Дмитрием. Но Лена, жена Дмитрия, никому не верила. Да и внешне эта пара казалась вполне счастливой и благополучной. Глядя на Дмитрия, никогда нельзя было сказать, что он бабник. Дмитрий был всегда очень серьезным, неразговорчивым и словно бы лишенным эмоций. У него было какое-то непроницаемое лицо. Казалось, что он постоянно о чем-то думает. Но он и думал, ведь у него был большой бизнес, он страшно занятой человек был… Даже не верится, что его больше нет. Так вот, я отвлекся. Я начал с того, что Ольга была не похожа на своих подруг. Почему? Постараюсь объяснить. Конечно, она была красива, об этом я тоже говорил, но еще она была большой оригиналкой, ярко и вызывающе одевалась, любила быть в центре внимания, всегда много шутила, рассказывала анекдоты, хорошо танцевала, пела, аккомпанируя себе на гитаре. С ней никогда не было скучно. Казалось бы, веселая баба, чего еще нужно? Но что-то в этой ее веселости было злое, агрессивное… Она словно кому-то что-то постоянно доказывала или просто вымещала на других свою досаду. Это невозможно объяснить! И взгляд у нее был недобрый. К тому же она была нервная, много курила и любила выпить. В ней не было мягкости и женственности, как, скажем, у Тани. Не было элегантности Лены Сайгановой. Не было того порядка в голове и душе, какие отличают Леру Тарвид, бухгалтершу. Быстрая и резкая в движениях, порывистая, вечно куда-то спешащая, она была сгустком энергии… И это именно она предложила собраться не просто для того, чтобы напиться, а чтобы провести время с интересом. Она так и сказала…»

4