Мальтийский апельсин - Страница 46

– Каротин? Нет, не говорит.

Она ждала, что он сейчас начнет расспрашивать ее о том, кто такой этот Каротин и почему она спросила его о нем. Но Нечаев молчал. Значит, со смертью Марины пропал интерес ко всему, что могло быть с ней связано. Нормальная реакция нормального человека. Марину все равно не вернешь, так зачем же задавать бессмысленные теперь уже вопросы, нагонять тоску?

– Вы знали, что ее зовут не Ольга?

– Нет, не знал. Мне она представилась как Ольга, и у меня не было ни малейшего основания сомневаться в этом. К тому же в квартире были документы на имя Ольги Астровой…

– Документы? Вы, наверное, имеете в виду книжку по оплате коммунальных услуг, квартплате? Да, это верно… Но паспорт? Вы когда-нибудь видели ее паспорт?

– Видел, что он у нее есть, но никогда не заглядывал, меня он не интересовал.

– А что вас вообще интересовало в ней?

– Вы допрашиваете меня или вас действительно интересует, какие у нас были отношения?

– Не хотите, можете не отвечать, – вдруг сорвалась Ольга. – Но я человек прямой и вопросы, как правило, задаю прямые: вы любили Ольгу?

– Да, я любил ее.

– Тогда как же могло такое случиться, что ее убили, а вы ни сном ни духом не ведаете, кто бы это мог сделать? Вы же были с ней, наблюдали ее жизнь, видели всех тех, кто ее окружал, разговаривали с ней, ели и пили, спали, наконец, жили рядом… Неужели она вам ничего не рассказывала о своей прошлой жизни? Может, ее что-то мучило? Может, ей кто-то угрожал? Возможно, были какие-то телефонные звонки, о которых вы не говорите хотя бы из-за того, чтобы эта информация не фигурировала в уголовном деле и чтобы вы, как свидетель, никого не заинтересовали и смогли уехать домой… Вы бы и уехали сразу после ее убийства, если бы знали, что ее кто-нибудь, кроме вас, в состоянии похоронить. Но решили напоследок сделать широкий жест и остаться, чтобы похоронить свою любовницу… Разве я не права? Зачем вам какие-то разбирательства, следствие и тем более суды, которые постоянно откладываются… Разве не проще уехать и все забыть?

– Если бы я захотел, то уехал бы… Я нашел бы способ изолироваться от всего, что связано с этим делом, уж поверьте мне. Но я же остался. И не ради широкого жеста, как вы изволили выразиться, а именно для того, чтобы похоронить Ольгу…

– Марину.

– Для меня она была Ольгой.

– Но теперь, когда вы знаете, что ее настоящее имя – Марина, неужели вам безразлично, почему она себя так называла?

– Может, и не безразлично, но вас это не касается. Вы вообще не имеете права разговаривать со мной в подобном тоне. Ведь вы же меня не знаете, видите первый раз в своей жизни. Я любил вашу подругу и собирался увезти с собой. Не уверен, что я женился бы на ней сразу же по прибытии в Москву, не стану лгать, я не знал, как будут дальше складываться наши отношения, потому что Ольга была человеком непредсказуемым, сложным. Но я постарался бы устроить ее, дать ей денег и создать условия, при которых она смогла бы почувствовать себя счастливой или, во всяком случае, защищенной.

– Не знаю почему, но я не верю вам. И мне жаль, мне бесконечно жаль, что я не приехала сюда раньше… Уверена, она пригласила бы и меня к своим друзьям в Бобровку и тогда, быть может, она осталась бы жива.

– Вы злая, Ольга. Что я вам такого сделал? Может, вы и меня в чем-то подозреваете?

– Я не могу вас подозревать уже хотя бы потому, что у вас железное алиби, как и у всех, кто был с вами, черт вас всех побери! Это-то и сбивает с толку.

– А вам бы хотелось, чтобы Ольгу…

– Марину! – закричала она, уже не в силах владеть собой, и все посетители кафе стали оглядываться на их столик. – Ее звали Марина!

– Вам бы хотелось, – Валентин положил ей руку на плечо и слегка надавил на него, – чтобы ее убил один из нас?

– Если бы вы в момент убийства разбрелись по дому, то я бы на месте следователя подозревала всех до одного и мне было бы проще строить версии относительно того, кому была выгодна ее смерть. Но что изменилось в мире с ее уходом? Что? Кому понадобилось ее убивать? Этот вопрос я задаю себе с тех самых пор, как узнала о ее смерти. Погибла молодая женщина. Денег у нее не было, больших подлостей она совершить не могла, я ее хорошо знала…

– Ее могли спутать с другой женщиной. С вами, например, – вдруг сказал Валентин и улыбнулся так нехорошо, что у Ольги волосы зашевелились на голове.

– Что? – вырвалось у нее каким-то нелепым, смешным фальцетом. – Вы хотите сказать, что ее убили вместо меня?

– Но ведь мы же все знали ее как Ольгу Астрову.

– Бред! – снова крикнула она, поднимаясь со своего места и дрожа всем телом от возмущения. – Да как вы могли такое подумать?

– И это вы должны нам всем ответить на вопрос, почему вы заставили Марину называться вашим именем, а в обмен на это позволили жить в вашей квартире. Иначе как объяснить этот ваш поступок? С какой стати вы позволили ей в течение двух лет занимать такую дорогую квартиру, вместо того чтобы пускать туда жильцов и взимать с них плату? У вас что, так много денег? Вам никто не поверит, тем более что лишних денег не бывает, как известно.

– Если бы я не знала, что вас там… в саду тогда не было… я сказала бы, что это вы, вы и никто другой убили Марину… – выпалила она с непонятной для себя же злостью. – Дайте сюда зажигалку!

– Зачем мне было убивать женщину, которую я любил?

– Вы не любили ее. Хотя бы сейчас не лгите… – Ей показалось, что она имеет право вот так запросто и довольно грубо говорить с ним.

– Хорошо, не любил по вашим, искаженным понятиям, но испытывал к ней сильное чувство, быть может, даже сильнее, чем любовь в вашем представлении. Она нравилась мне настолько, что я безоглядно тратил на нее все свои деньги и готов был снять с себя последнюю рубашку и отдать ей. Убивать ее? Интересно, даже если предположить и такое, то с чего бы это я стал убивать ее на глазах у всей компании? Разве я похож на идиота? У меня в Москве частная клиника, я благополучен, понимаете, благополучен (!), черт подери, и мне ничего не надо, заметьте. Да, я признаюсь, Марина была не идеальной женщиной. Больше того, я даже знал, что она, встречаясь со мной, продолжает принимать у себя Сайганова… Что вы сделали такие большие глаза? Или вам еще об этом не успели рассказать? Сайганов, которого теперь тоже нет в живых, был любовником Ольги… вернее, Марины. И я готов поверить в то, что он испытывал к ней настоящую страсть. Но ей было все равно, любят ее или нет. Она была мертвая изнутри, понимаете? В этом-то и заключается вся трагедия…