Мальтийский апельсин - Страница 49

– Он что, не женат?

– Уже нет. У него была одна, но, кажется, они жили гражданским браком. Потом что-то случилось, они расстались. Я не знаю, ни кто она, ни чем занималась, ничего… Видела ее, правда, и поняла, какие женщины в его вкусе.

– И какие же? Уверена, что она не была армянкой.

– А ты ничего… У тебя хорошее чувство юмора. Нет, она не была армянкой. Это была русская женщина, но необыкновенной красоты, с тонкими чертами лица, светлыми волосами и совершенно потрясающей фигурой. Таких женщин стараются держать дома и никому не показывать. Думаю, что Каротин совершил глупость, показав ее одному своему компаньону… Но, быть может, я и ошибаюсь. Главное для тебя, что сейчас он совершенно свободен, а потому тебе надо незамедлительно действовать. Иди к нему на собеседование. Держись естественно и ничего не бойся. Я ему все про тебя рассказала…

И все получилось именно так, как и предрекала Елена. Карину взяли сразу, положили ей вполне приличное жалованье и даже дали время освоиться. Поэтому, когда Каротин впервые предложил ей поехать к нему за город, Карина, много раз представлявшая себе этот момент, психологически, да и физически была уже готова к этому и восприняла приглашение как нечто естественное, причем имеющее непосредственное отношение к работе. Конечно, будь ее шеф старым и дурно пахнущим мужчиной, вряд ли она вообще устроилась бы к нему секретаршей. Но Каротин был очень привлекателен: высокого роста, смуглый, с седыми вьющимися, доходившими почти до плеч волосами и открытым мужественным лицом. Светло-серые глаза его почти никогда не выдавали настроение и казались бесстрастными. Неразговорчивый, умный, обходительный и постоянно находившийся в какой-то задумчивости, он редко позволял себе комплименты и улыбки, как вот сегодня. И вдруг такой контраст – от хорошего настроения к такой нелепой и страшной фразе «Закажите гроб». С чего бы это? Может, он накануне сдавал какие-то анализы, которые показали, что у него неизлечимая болезнь, о чем ему и сообщили утром по телефону? Во всяком случае, это было первое, что пришло Карине в голову.

– Я не собираюсь умирать, это гроб не для меня, – услышала она и вся обратилась в слух. – Но он должен быть роскошным, самым красивым и дорогим, какой только можно заказать в Москве. И еще цветы. Много живых цветов. Позвоните в транспортный отдел и объясните, что нужна машина, чтобы все эти похоронные принадлежности доставили в другой город.

– Кто-то умер? – тихо спросила Карина, боясь вызвать гнев и без того убитого горем шефа.

– Да. Умерла женщина. Молодая и красивая. Моя бывшая жена… – Он даже осип от волнения, затем перевел дух и добавил: – Я сам составлю текст надписей на траурных лентах, а вы пригласите агента похоронного бюро, который и займется всеми приготовлениями… Это надо сделать как можно быстрее. И еще… Я сейчас продиктую вам номер телефона, по которому вы свяжетесь с одной моей знакомой в Саратове – Сайгановой Еленой – и скажете, что с ней хочет поговорить Каротин. Думаю, она вспомнит меня. Карина, очнитесь, вы слышали, что я вам сейчас сказал?

Карина бросилась к столу и схватила ручку. Каротин взял в руки записную книжку, открыл ее:

– Точнее, это в Бобровке, на Волге, неподалеку от Саратова. Думаю, она сейчас должна быть дома. Звоните до тех пор, пока не дозвонитесь. Это крайне важно.

– А как же агент?

– Агента вызовите сюда, я подготовлю тексты, я уже говорил…

Карина набрала номер телефона в Бобровке, и, на ее счастье, после нескольких длинных гудков трубку подняли. Она услышала женский голос.

– Добрый день, с вами говорит секретарь Александра Георгиевича Каротина, Карина. Могу я поговорить с Еленой Сайгановой?

– Это я. – Карина почувствовала некоторое удивление, исходившее от женщины, живущей в далекой Бобровке. – Каротин? Александр Георгиевич?.. Да-да, я поняла… я слушаю…

– Александр Георгиевич, возьмите трубку… – переключила телефон Карина и вспыхнула от сознания того, что собиралась сейчас сделать.

Она не могла не подслушать разговор. Она знала, как сделать так, чтобы находящийся в сильном волнении Каротин ничего не заподозрил, а поэтому сначала положила трубку, чтобы он услышал щелчок, а потом сразу же сняла и приложила к уху. В любой момент, когда она поймет, что кто-то идет по коридору в сторону приемной или почувствует какую-нибудь опасность, успеет положить трубку. Но сейчас она не может не подслушать то, о чем будет говорить Каротин с Сайгановой. Сайганова. Кто это? Фамилия знакомая, но человека с такой фамилией она не знала. Может, видела эту фамилию в многочисленных документах, которые ей пришлось приводить в порядок и раскладывать по папкам?

– Елена?

– Да, это я.

– Каротин беспокоит. Ты помнишь меня?

– Да, конечно. Мы же были у тебя с Димой, как же, конечно, помню… Сначала были у тебя, потом приехал, кажется, Володя Урусов, и мы отправились к какому-то директору завода, фамилию не помню… – Затем, после непродолжительной паузы: – Ты звонишь по поводу похорон?

– Да, конечно. Но сначала я хотел бы узнать, как она умерла. Как это случилось?

– Она?.. А… это ты об Ольге? – В ее голосе звучало разочарование.

– О какой еще Ольге? – брякнул довольно грубо Каротин. – Лена, ты понимаешь, кто тебе звонит? Ты меня ни с кем не путаешь?

– Каротин. Ну как же: Саша Каротин. Я же помню, мы были у тебя с Димой в Москве. Ты у директора завода был с Ольгой Астровой. Разве я что-то не так говорю?

– Я не знаю женщину по имени Ольга Астрова. Я был с Мариной. Марина Рожкова. Вы с ней там и познакомились. Два года тому назад она, по моим сведениям, вернулась домой, в Саратов. Урусов говорил, что вы общались. Марина. Она умерла. Я только сегодня об этом узнал от Урусова. А ему позвонил кто-то из Саратова. Это не ты? Где Дима? Ты можешь дать ему трубку?