Мальтийский апельсин - Страница 81

Но что-то, видно, произошло в мире, в воздухе, который вдруг стал плотным, а солнце спряталось за облако. В саду было тихо, если не считать шума льющейся воды в душе, где мылся бомж.

– Алиби… У нас у всех было алиби… – вдруг сказала Лера. – Ты понимаешь, что это значит? У всех. Но так не бывает. Кого-то одного тогда за столом не было… Зачем мы делаем вид, что убийцы среди нас не было? Был, был, конечно, был. Он приехал в Бобровку только для того, чтобы убить ее…

– Лера, что с тобой?

– Ты не понимаешь… – Глаза Леры наполнились слезами. – Ты не понимаешь, что я вдруг почувствовала. Но мне сейчас показалось, что она где-то рядом, что она слышит нас… Пойми, я была очень привязана к ней, я хотела быть похожей на нее, я любила ее, как любили все те, кто ее знал, кроме, конечно, Сайгановой…

– Лера, ты стала совсем бледной… Тебе нехорошо? Хочешь, я принесу тебе воды?

– Таня, ты помнишь ее лицо?

– Да, конечно, помню.

– А ты когда-нибудь видела, чтобы глаза ее светились счастьем?

– Я не так часто видела ее…

– Со стороны может показаться, что я оплакиваю совершенно никчемное существо, падшую женщину, бездельницу и распутницу, каких свет не видывал, но на самом деле это не имеет никакого значения… Да, она не работала, жила как птица, питаясь подножным кормом, нисколько не задумываясь о своем будущем. И знаешь почему?

– Почему?

– Да потому, что она знала, что никакого будущего у нее не будет…

– Это еще почему? Она что, была больна?

– Нет, хуже… Она любила… Ты вот любишь своего Гольцева?

– Не знаю, – вопрос застал Таню врасплох, – я как-то не задумывалась над этим. Он нравится мне… Но при чем здесь я?

– Да при том, что ты не любишь его. Он тебе нравится, не больше. Но я уверена, что ты спокойно можешь обойтись без него. Исчезнет из твоей жизни Гольцев, появится другой мужчина… А вот Марина была обречена любить одного Каротина. В этом и заключалась ее трагедия. Но я почему-то поняла это только сейчас, когда увидела садовый домик и вспомнила ее, распростертую на полу…

– Думаешь, ее убил Каротин?

– Нет, но я знаю, кто ее убил… Знаю, но только никогда не смогу это доказать. Думаю, что Шубин, вернувшись из Москвы, тоже будет это знать, но и у него не будет никаких улик против убийцы…

– О ком ты говоришь?

– А ты еще не поняла?

Голый мужчина вышел из душа и направился прямиком к ним. Лера, очнувшись, достала из большого бумажного пакета свои старые джинсы, куртку и бросила ему на траву. Появление бомжа разрушило хрупкое строение воспоминаний – Лера посчитала противоестественным здесь и сейчас продолжать разговор о погибшей подруге.

– Я знаю, кто, но не знаю, за что… – закончила она свою мысль и еще раз набрала номер телефона прокуратуры.

Глава 31

– Я бы мог в принципе вскрыть квартиру Гамовых, там нет сигнализации, я посмотрел, но в Москве это делать опасно… Меня же здесь никто не знает, в случае если туда нагрянет милиция, понимаешь? Да я и так примерно представляю, что внутри: картины, картины и еще раз картины. На многих будет неуловимо присутствовать тень Марины, ее глаза, ее улыбка… Она ведь была его музой.

Арина Чепрасова, как и обещала, накормила Шубина с Женей отличным ужином – вкусным пловом и фруктовым салатом, после чего был подан зеленый чай с бисквитами. За столом они уже меньше прежнего говорили о Марине, Арина рассказывала им о своей жизни в театре, о репетициях нового спектакля по пьесе Саган «Сиреневое платье Валентины», где ей предстояло играть тоже главную роль. После ужина, который закончился в половине первого ночи, все легли спать. Арина постелила Шубину в одной комнате с Женей, но отвела каждому свое спальное место. Судя по звукам, доносившимся из кухни, она мыла посуду в то время, как Шубин, перебравшийся к Жене на диванчик и обняв ее, делился с ней своими мыслями относительно их дальнейшего пребывания в Москве.

– И что же мы теперь будем делать? – спросила его Женя. – Знаешь, мне иногда кажется, что частное детективное расследование – ты только не обижайся – это длительная и приятная, хотя и ко многому обязывающая прогулка…

– Думаю, мы перейдем на мою кровать, она попросторнее и не так скрипит, – предложил Игорь. – Ты как, не против?

Но и на широкой кровати Женя долго не могла успокоиться. Она не могла понять, как можно чувствовать себя таким спокойным, если Каротин дал им такой крупный аванс, а Шубин практически ничего не делает, чтобы найти убийцу Марины Рожковой. Что с того, что они узнали, кто был одним из ее очередных любовников, и даже побывали на Арбате и Масловке? Что они таким образом узнали нового из жизни Марины, и почему Игорь так уверен, что эти сведения могут как-то быть связаны с причиной ее убийства?

– Мы перешли на кровать не для того, чтобы обсуждать убийство Рожковой, – зашипел на нее Шубин, прижимая крепче к себе и улыбаясь невидимо в темноте. – Если бы я знал, что ты такая зануда, ни за что не принял бы тебя на работу.

– А ты принимаешь только смазливых и готовых на все девушек?

– В основном да. Но если тебе так интересно, давай включим свет и еще раз взглянем на один документ. Очень важный, между прочим… Протяни руку, здесь выключатель…

Вспыхнул свет, Шубин зажмурился, а Женя села на постели в выжидательной позе:

– Ну и?

– У меня в джинсах листок, та самая предсмертная записка, которую нашли в руке покончившего с собой Олега Гамова.

Женя встала, прошла в дальний конец комнаты и вернулась с листком.

– Ну и что? При чем здесь египетский лук?

– Читай, говорят тебе.